Следует очень пристально наблюдать за ростом китайских военных возможностей в данном районе. Более того, это присутствие – фирменный знак стратегии, разработанной президентом Си, которая является продолжением действий его предшественников и получила название “Морской Шелковый Путь”. В данном регионе она выражается в создании “Жемчужного Ожерелья” – сети пунктов логистики и поддержки от китайского побережья и до Красного моря.

Бригадный генерал Жан-Винсент Бриссе – научный директор французского института стратегических исследований ( Institute for International and Strategic Affairs) и специалист по Китаю. Бриссе дал интервью журналу Atlantico, в котором описал новый уровень китайских амбиций в районе Аденского залива.

В марте этого года Китай совершил секретную операцию в заливе Адена – освободив панамский сухогруз, захваченный сомалийскими пиратами. Китай превратился в настоящую сверхдержаву? В более широком смысле: видим ли желание Китая стать чем-то большим, чем просто инвестор в регионе?

Сообщения о насильственных, но тайных операциях Китая появлялись и раньше. Но подобного рода действия, как правило , были направлены против китайских диссидентов или беглых “преступников”. Эволюция, приведшая к военным акциям за пределами национальной территории – новый феномен. Китай всегда очень охотно принимает участие в разного рода наблюдательных и миротворческих миссиях ООН. Китайское участие в борьбе с пиратством в Аденском заливе началось 18 декабря 2008 года с прибытием фрегата водоизмещением 4 тысячи тонн и вспомогательного судна. Это положительно работало на имидж Китая, и, одновременно, позволили Народной Армии Китая потренироваться в долгосрочном морском развертывании. Первая реальная операция ВМС Китая была совершена в 2011 году, когда из Ливии были эвакуированы 36 тысяч работавших там граждан КНР. В основном в ней были задействованы зафрахтованные греческие паромы, но военные также принимали участие. В марте 2015 года Китай также осуществил эвакуацию своих граждан из Йемена.

Количество пиратских нападений, начиная с 2012 года постоянно снижалось – до этой атаки против панамского сухогруза в середине марта, которая повлекла за собой интервенцию китайцев. За ней последовала акция в защиту сухогруза, зарегистрированного в Тувалу 8 апреля. Она была совершена при координации с индийским флотом и стала первой акцией с летальным исходом – китайцы убили двух пиратов. Китайцы также не стали объявлять во всеуслышание о своем сотрудничестве с индусами – для них прагматизм и прямой контакт между военными представляется делом более важным.

Китай продолжает оправдывать свое военное присутствие в регионе международной ответственностью и защитой своих экономических интересов. Этот аргумент нельзя отвергнуть сходу – через залив проходит около 1500 китайских судов в год, и китайские военные корабли предоставляют сопровождение торговым судам других государств. Но, в то же время, нельзя забывать и о стремлении приобрести оперативный опыт в данном театре. Следует очень пристально наблюдать за ростом китайских военных возможностей в данном районе. Более того, это присутствие – фирменный знак стратегии, разработанной президентом Си, которая является продолжением действий его предшественников и получила название “Морской Шелковый Путь”. В данном регионе она выражается в создании “Жемчужного Ожерелья” – сети пунктов логистики и поддержки от китайского побережья и до Красного моря.

Кроме всех этих анти-пиратских акций, создание китайской военной базы в Джибути стало первым знаком расширения китайского влияния за пределами зоны традиционных интересов КНР? Китай оправдывает строительство военной базы необходимостью иметь соответствующую логистику в регионе – несмотря на то, что уже имеет такие возможности в порту Гвадар, Пакистан.

Но Гвадар – коммерческий порт, которым владеет китайское акционерное общество, точно также как Пирей и другие (но при этом надо учитывать, что все эти компании контролируются государством). Китайская база в Джибути – нечто совершенно новое, поскольку она является первым подобным объектом за пределами национальной территории и открыто определяется как таковая. На настоящий момент мы не видим признаков того, что Китай может (или желает) создать другие военные базы. он не сделал так в африканских странах, где позиции его очень крепки, он не сделал этого в Венесуэле. Китай даже не пытается создать “витрину” для своей оборонной индустрии в африканских государствах, которые, без всякого сомнения. были бы просто счастливы от подобной перспективы.

Возможности развертывания Китайской Народной Армии за пределами национальной территории остаются ограниченными. тем не менее, они имеют критически важное значение в некоторых регионах, в первую очередь, в Южно-Китайском море. Участие в операциях в Аденском заливе дает китайцам важный морской опыт. Способность осуществлять ограниченное развертывание в Аденском заливе, и опыт создания отдаленной базы в Джибути – очень ценные уроки.

Как можно интерпретировать эти знаки в отношении других держав, с военным присутствием в Джибути, прежде всего, Америки и Франции?

Речь идет о развивающемся процессе, суть которого станет более ясной со временем. Все зависит от того, какие активы и каких людей китайцы намерены перебросить в Джибути. Тогда китайские намерения можно будет понять. Логистика может ограничиваться ремонтом и заправкой, но в это понятие также входят и оружейные склады. Китай также развернет подразделения связи и разведки. Спектр возможностей очень широк – от самых простых до сложнейших установок. Защита базы также может варьироваться – от простых часовых до внушительных подразделений. все это можно будет оценить, ведя наблюдения за базой. Будет конечно интересно посмотреть как китайский персонал – и военный, и гражданский, будет сталкиваться с местными, американскими и французскими властями в Джибути.

Источник